Лейтенант, вы что, себе бабу найти не можете?

Выкладваем прикольные отрывки из книг и т.д., связанные с пикапом и отношениями мужин и женщин.

"На офицерском собрании:
- ...И далее. Лейтенант Кузин привел себя в состояние полной
непотребности и в этом состоянии вошел сквозь витрину прилавка магазина
готового платья и всем стоячим манекенам задрал платья, после чего он
вытащил свой...
Комдив, прерывая докладчика:
- Лейтенант... Лейтенант встал.
- Вы что, не можете себе бабу найти?!"

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

- Там город, Саня, город! Театр! Кино! Там женщины, Саня... прямо на
асфальте... Идешь... на асфальте - и женщина... идешь - еще одна...
- Не люблю ночевать с дурами. Никакого интеллектуального
удовлетворения...
- Ох и баба на днях попалась...
- Ви-тя (укоризненно)... Пехотный офицер образца 1913 урожайного года
сообщил бы офицерскому собранию: "Элегия... эле-гия, а не женщина" или
сказал бы: "Ее бедра метались, как пойманные форели", а Витенька, интеллект
которого неизмеримо выше табурета, говорит "баба". И с этой женщиной он
провел лучшие минуты сегодняшней ночи...
- Да пошел ты...

- ЧТО ВЫ ПОЛЗЕТЕ, КАК БЕРЕМЕННАЯ *цензура*ВОШКА ПО МОКРОМУ... ХУУУ-Ю?!!

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

Я ВСЕ ЕЩЕ МОГУ...


Я все еще могу отравить колодец, напустить на врага зараженных
сусликов, надеть противогаз за две секунды.
Я могу запустить установку, вырабатывающую ядовитые дымы, отличить по
виду и запаху адамсит от фосгена, иприт от зомана, Си-Эс от хлорацетофенона.
Я знаю "свойства", "поражающие факторы" и "способы".
Я могу не спать трое суток, или просыпаться через каждый час, или спать
сидя, стоя; могу так суток десять.
Могу не пить, столько же не есть, столько же бежать или следовать
марш-бросками по двадцать четыре километра, в полной выкладке, выполнив
команду "Газы!", то есть в противогазе, в защитной одежде; вот только иногда
нужно будет сливать из-под маски противогаза пот - наши маски не
приспособлены к тому, чтоб он сливался автоматически, - особенно если его
наберется столько, что он начинает хлюпать под маской и лезть в ноздри.
Я хорошо вижу ночью, переношу обмерзание и жару. Я не пугаюсь, если
зубы начинают шататься, а десны болеть и из-под них, при надавливании
языком, появляется кровь. Я знаю, что делать.
Я знаю съедобные травы, листья; я знаю, что если долго жевать, то
усваивается даже ягель.
Я могу плыть - в штиль или в шторм, по течению или против, в ластах и
не в ластах, в костюме с подогревом или вовсе без костюма. Я долго так могу
плыть. Я могу на несколько месяцев разлучаться с семьей, могу выступить "на
защиту интересов", собраться, бросив все, и вылететь черт-те куда. Могу жить
по десять человек в одной комнате, в мороз, могу вместе с женами - своей,
чужими - отогреваясь под одеялами собственным дыханием, надев водолазные
свитера.
Могу стрелять - в жару, когда ствол раскаляется, и - в холод, когда
пальцы приклеиваются к металлу.
Могу разместить на крыше дома пулеметы так, чтобы простреливался целый
квартал, могу разработать план захвата или нападения, могу бросить гранату
или убить человека с одного удара - человека так легко убить.
Я все это еще могу...

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

... Юный ученый-торпедист; вот такая огромная, в смысле мозгов, башка, очки
с толстыми линзами, беспомощное лицо и взгляд потусторонний. Он был и в
самом деле не от мира сего, он был от мира того, от мира науки.
Он читал электронные схемы, потом паял, опять читал и опять паял,
вместо того чтобы взять прибор и потрясти его, чтоб он заработал.
И профессия у него была секретная, а кроме нее, он ничего не знал,
ничего не любил и ни о чем не говорил.
И с женщинами ему не везло. Он не умел смешить женщину, а женщину нужно
постоянно смешить, иначе она тебя бросит.
Женщины его бросали, и он ужасно расстраивался...

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

Бух-бух-бух! В метре от старпома остановились флотские ботинки сорок
пятого размера легендарной фабрики "Струпья скорохода". В ботинки был
засунут новый лейтенант Гриша Храмов - полная луна над медвежьим туловищем.
Он только что прибыл удобрить собой флотскую ниву. Гриша был вообще-то с
Волги, и поэтому он заокал, приложив к уху лапу, очень похожую на малую
саперную лопатку.
- Прошу розрешения везти жену на о-борт!
"Сделан в одну линию, - подумал одним взглядом с маху изучивший его
старпом, - до пояса просто, а ниже еще проще".
- Вот мне-е, - протянул старпом сладко, - кан-жд-ный день о-борт
делают. О-бортируют... по самый аппендицит!
Старпом привел лицо в соответствие с абортом:
- И никто никуда не возит. Вырвут гланду - и пошел!
Лейтенант смутился. Он не знал, опускать руку или все еще отдавать
честь.
"Ладно, - подумал старпом, увидев, что рука у Гриши не опускается, -
нельзя же убивать человека влет. Пусть размножается, такие тоже нужны". И
махнул рукой: "Давай!"
На следующий день пробухало и доложило:
- Прошу роз-решения сидеть с дитями - жена на о-борте!
С тех пор поехало: то - "прошу роз-решения на о-борт", то - "с
о-борта".
Четвертого аборта старпом не выдержал.
- Что?! Опять "на о-борт"?! А потом "с о-борта"?! Абортарий тут
развели! Я самому тебе лучше навсегда "о-борт" сделаю! Раскурочу лично. Чирк
- и нету! Твоя же жена спасибо скажет. "О-борт" ему нужен! Что за лейтенант
пошел! Нечего бегать с дымящимся наперевес! Бром надо пить, чтоб на уши не
давило! Квазимодо! Аборт ему делай. А кто служить будет?! С кем я останусь?!
А?! В подразделении бардак! Там еще конь не валялся! Петров ваш? А чей
Петров?! Не знаете? Сход запрещаю! Все! Никаких абортов! Ишь ты
сперматозавр, японский городовой. Это флот, едрена вошь, тут без "о-бортов"
служат. Не вынимая. С шести утра и до двадцати четырех. Гинекологом надо
было быть, а не офицером! Акушером! О чем вы думали, когда шли в училище!..
- и так далее, и так далее.
После пятого аборта Гришу списали на берег. Некому было сидеть "с
дитями".
Вот такая маленькая история, но она совсем не означает, что для
списания на берег нужно сделать пять абортов.

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

Можно рассмтривать как способ занижения значимости.

- Хорошая девушка, - сказал я штурману, когда мы покинули гальюн.
- Где? - сказал штурман, ища глазами.
- Да вон, экскурсовод наш, неземное создание.
- А-а, - сказал штурман и посмотрел в ее сторону.
Штурман у нас старый женоненавистник.
- Представь себе, Саня, - придвинулся он к моему уху, не отрываясь от
девушки, - что это неземное создание взяло и пошло в этот гальюн, и там,
сняв эти чудные трусики, которые у нее так трогательно просвечивают сквозь
платье, оно раскорячилось и принялось тужиться, тужиться, а из нее все
выходит, выходит. Вот если посмотреть из ямы вверх, через эту дырищу, как
оно выходит, то о какой любви, после этого, может идти речь? Как их можно
любить, Саня, этих женщин, когда они так гадят?!


Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

И наконец, самая фишка!

НЕ ДЛЯ ДАМ

Вернемся к вопросу о том, с кем мы, офицеры флота, делим свои лучшие
интимные минуты, интимно размножаясь, а проще говоря, плодясь со страшной
силой.
Просыпаешься утром, можно сказать даже - на подушке, а рядом с тобой
громоздится чей-то тройной подбородок из отряда беспозвоночных. Внимательно
его обнюхиваешь, пытаясь восстановить, в какой подворотне ты его наблюдал.
Фрагменты, куски какие-то. Нет, не восстанавливается. Видимо, ты снял эту
Лох-Несси, эту бабушку русского флота, это чудище северных скал одноглазое в
период полного поражения центральной нервной системы, когда испытываешь
половое влечение даже к сусликовым норкам.
Иногда какой-нибудь лейтенант до пяти утра уламывает у замочной
скважины какую-нибудь Дульцинею Монгольскую и, уломав и измучась в белье,
спит потом, горемыка, в автобусе, примерзнув исполнительной челкой к стеклу.
Таким образом, к тяготам и лишениям воинской службы, организуемым самой
службой, добавляется еще одна тягота, разрешение от которой на нашем флоте
издавна волнует все иностранные разведки.
Проиллюстрируем тяготу, снабдив ее лишениями.
Начнем прямо с ритуала.
Подъем военно-морского флага - это такое же ритуальное отправление, как
бразильская самба, испанская коррида, африканский танец масок и индийское
заклинание змей. На подъем флага, как и на всякий ритуал, если ты
используешься в качестве ритуального материала, рекомендуется не опаздывать,
иначе ты услышишь в свой адрес такую чечеточку, что у тебя навсегда
отложится: этот ритуал на флоте - главнейший.
Уже раздалась ко*цензура*: "На флаг и гюйс..." - когда на сцене появился
один из упомянутых лейтенантов. На его виноватое сюсюканье: "Прошу
разрешения встать в строй..." - последовало презрительное молчание, а затем
раздалась ко*цензура*: "Смир-на!!!" Лейтенант шмыгнул в строй и замер.
Вчера они сошли вдвоем и направились в кабак на спуск паров, а сегодня
вернулся почему-то только один. Где же еще один наш лейтенант? Старпом,
крестный отец офицерской мафии, скосил глаза на командира. Тот был
невозмутим. Значит, разбор после построения.
Не успел строй распуститься, не успел он одеться шелестом различных
команд, как на палубе появился еще один, тот самый недостающий лейтенантский
экземпляр. Голова залеплена огромным куском ваты, оставлены только три дырки
для глаз и рта. Вот он, голубь.
- Разберитесь, - сказал командир старпому, - и накажите.
Старпом собрал всех в кают-компании.
- Ну, - сказал он забинтованному, - сын мой, а теперь доложите, где это
вас ушибло двухтавровой балкой?
И лейтенант доложил.
Пошли в кабак, сняли двух женщин и, набрав полную сетку "Алазанской
долины", отправились к ним. Квартира однокомнатная. То есть пока одна пара
пьет на кухне этот конский возбудитель, другая, проявляя максимум
изобретательности, существенно раздвигает горизонты камы-сутры, задыхаясь в
ломоте.
Окосевшее утро вылило, в конце концов, за окошко свою серую акварель, а
серое вещество у лейтенантов от возвратно-поступательного и
колебательно-вращательного раскаталось, в конце концов, в плоский блин
идиотов.
Уже было все выпито, и напарник, фальшиво повизгивая, за стенкой
доскребывал по сусечкам, а наш лейтенант в состоянии слабой рефлексии сидел
и мечтал, привалившись к спинке стула, о политинформации, где можно,
прислонившись к пиллерсу, целый час бредить об освобождении арабского народа
Палестины.
И тут на кухню явилась его Пенелопа.
- Не могу, - сказала Пенелопа суровая, - хочу и все!
Офицер не может отказать даме. Он должен исполнить свой гражданский
долг. Лейтенант встал. Лейтенант сказал:
- Хорошо! Становись в позу бегущего египтянина!
Пенелопа как подрубленная встала в позу бегущего египтянина, держась за
газовые конфорки и заранее исходя стоном египетским. Она ждала, и грудь ее
рвалась из постромков, а лейтенант все никак не мог выйти из фазы рефлексии,
чтоб перейти в состояние разгара. Ничего не получалось. Лейтенант провел
краткую, но выразительную индивидуально-воспитательную работу с младшим
братом, но получил отказ наотрез. Не захотел члентано стачиваться на
карандаш - и все. Ни суровая встряска, ни угроза "порубить на пятаки" к
существенным сдвигам не привели.
Девушка стынет и ждет, подвывая, а тут... И тут он заметил на столе
вполне приличный кусок колбасы. Лейтенант глупо улыбнулся и взял его в руки.
Целых десять минут, в тесном содружестве с колбасой, лейтенант мощно и
с подсосом имитировал движения тутового шелкопряда по тутовому стволу.
Девушка (дитя Валдайской возвышенности), от страсти стиснув зубы,
крутила газовые выключатели, и обсуждаемый вопрос переходил уже в стадию
судорог, когда на кухню сунулась буйная голова напарника.
- Чего это вы здесь делаете? - сказала голова и добавила: - Ух ты...
Голова исчезла, а дверь осталась открытой.
- Закрой, - просквозила сквозь зубы "Валдайская возвышенность", и он,
совершенно увлекшись, не прекращая движения, переложил колбасу в другую
руку, сделал два шага в сторону двери и закрыл ее ногой.
Пенелопа, чувствуя чешуей, что движения продолжаются, а он закрывает
дверь вроде бы даже ногой, оглянулась и посмотрела, чем это нас там. Выяснив
для себя, что не тем совершенно, о чем думалось и страдалось, она схватила с
плиты сковороду и в ту же секунду снесла лейтенанту башку. Башка отлетела и
по дороге взорвалась.
Через какое-то время лейтенант очнулся в бинтах и вате и, шатаясь,
волоча рывками на прицепе натруженные гонады, как беременная тараканиха, -
он явился на борт.
- Уйди, лейтенант, - сказал старпом среди гомерического хохота масс, -
на сегодня прощаю за доставленное удовольствие.

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

Женщин обычно интересует, видно ли в иллюминаторы рыбок. Они очень
удивляются, когда узнают, что на подводной лодке нет иллюминаторов.
- А как же вы плывете без иллюминаторов, не видно же?!
- А так и плывем, зажмурясь, периодически вытаскиваются специальные
выдвижные устройства, с помощью которых лодка себя ощущает в пространстве.
Ощутили - спрятали; и поехали дальше.
- Да-а?.. - говорят женщины задумчиво, и со стороны заметно, что они
полностью находятся во власти внезапно возникших ассоциаций. Немного
подумав, они многозначительно замолкают. Только самые коварные из них
интересуются:
- А как же вы справляетесь там со своим естеством... так долго? - при
этом они делают себе такие глаза, что невозможно не догадаться, какое из
всех наших естеств они имеют в виду.
- Видите ли, - говорю им я, - чтоб однозначно дать выход естеству, для
подводника регулярно устраиваются политинформации, тематические вечера,
диспуты, утренники, лекции, лирические шарады, прослушивание голосов
классиков, наконец, первоисточники можно конспектировать.
Обычно после этого от меня отстают, и я, оставленный, всегда вспоминаю
своего старпома. На двадцать третьи сутки похода он всегда входил в
кают-компанию и говорил медлительно:
- Женщина... женщина... женщина... она же - баба... - после чего он
садился в кресло и требовал, чтоб ему показали фильм с бабой.

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

ЖЕНА

Ежедневные постоянные общения с собственной женой можно сравнить только
с моросящим дождичком, который капает тебе за воротник. Ты приходишь домой
ежедневно, а оно капает: в 20 часов - капает, в 22 - капает, и в 24 - тоже
капает; ложишься в постель - капает в постели.
Можно, конечно, научиться и не слышать, как оно капает. Но пока ты
научишься, сколько придется себя истерзать.
Другое дело, если тебя не бывает дома. Другое дело, если ты ходишь в
море. Женщины море не выдерживают. Ты приходишь, а тебя встречает любовь;
реки любви; потоки любви огромных размеров; и глаза газели, а в них - слезы;
а голос ласковый, нежный, как полевой колокольчик; а руки теплые, и уже
припала к груди, положила головку, затихла, как мышка, и молчит, молчит...
За это можно отдать жизнь... А как они бегут навстречу...
Я стоял и смотрел, как они бегут. В тот период я мог только стоять и
смотреть, потому что в тот период я был холостой; а когда ты холостой, ты
стоишь на ветру на пирсе, как собака; обдуваем и бездомен, бездомен,
бездомен...

Александр Покровский. "...Расстрелять"
http://lib.ru/POKROWSKIJ/pokrowsk.txt

"Расстрелять", "Расстрелять-2"
Александр Покровский - Официальный сайт автора

http://rasstrel.ru/

Про милицию!
Все неипательские упреки в адрес нашей горячо любимой милиции по поводу ее медленной мобильности неоправданно завышены. Вот вам опровержение.
Знакомый рассказывал: служит у них в милиции один старлей. Однажды вечером после трудового дня зашел он в местный бар. Там случайно познакомился с одной девицей . Та пригласила его к себе на ужин, намекнув, что она отлично готовит завтраки.
Старлей еще тот ходок и, не вдаваясь в глубокие разговоры, с энтузиазмом принял предложение...
Как прошла ночь, история умалчивает, но наутро, часов так в 7, с диким испуганным воплем дамочка будит старлея и сообщает, что в полуметре от входной двери стоит ее муж и нервно жмет на кнопочку звонка. Штаны, рубашка, ботинки и куртка живо и неаккуратно были натянуты по пути от кровати до окна. Дело нехитрое, уже отработанное.
Стояла зима, снега в тот день намело по уши. Бабулька с утра вышла выгулять свою собачку. К ней доипался местный хмырь-алкаш, но не хилых габаритов.. Вцепившись в рукав её зипуна нахраписто канючил малую толику денег на опохмел. Бабка, ясен пень, понимая, что не отмотаться и не вырваться голосит - "Милиция, мать твою, помогите!"
Вдруг из окна 3-го этажа, сверкая кокардой и матерясь матом, прям в сугроб ныряет мент.
Бабка в ауте, стоит рот проветривает. Старлей, вылезая из снега, быстро врубается в ситуацию и тут же вбивает бича башкой в обледенелый асфальт, попутно спрашивая у старушки - "Мать, не сильно долго-то ждала милицию?"
В это время муж той девахи, войдя в квартиру, смекает, что что-то тут не так. Видя у дивана мужской, явно не свой, валяющийся носок и незакрытую балконную дверь, пулей шныряет на балкон и видит, как внизу мент укладывает оземь какого то орущего матом кренделя. С мыслями, что мент, приняв прыгуна за крадуна, потому его и пакует, муж бежит по лестнице вниз, возликовав, что есть маза впервые осуществить возмездие. Так как такая ситуация в этой семье оказывается не в новинку, но за отсутствием тела супруга всегда выкручивалась. А тут фарт припер. Тело в наличии и зафиксировано. Вылетая из подъезда, он с разбегу пытается засадить ботинком скрученного чела по башке, но, поскользнувшись, со всей дури пинает по черепу мента. Мент с мыслью - «б..., не проканало, он просек и все видел» делает кульбит из положения «стоя раком» в позу «лёжа раком на спине» и попутно погружается в звенящую темноту. Внезапно обретший свободу бич, вскакивая с земли размазывая сопли с кровью из разбитого носа, видит , как ему думается, своего обидчика - какого-то фраера в криво напяленной шляпе и очечках, с вылупленными глазами и *цензура*ошно-счастливой кривой улыбкой на ипле, - со словами -«Ах ты падла, защитник туев!» рубит того не пропитым, оставшимся со спортивной молодости хуком, в глухой нокаут. Не успев решить, пнуть или два раза пнуть, для контроля, поверженного врага, слышит откуда-то сверху бабий вопль ,поднимает свою расквашенную харю к источнику звука. Так и не успев понять, что за черная точка, отделившаяся от балкона, так разрослась в размере, что заслонила небо, потерял сознание. Бабка, не успевшая офуеть от мобильности милиции, но офуевшая от калейдоскопа появляющихся непонятно откуда мужиков и падающих бездыханно, грохнулась в глубокий обморок, причем, падая, своей головой практически убила своего уже давно и жутко обосравшегося от всей этой чехарды и мата мопса. Точка. А точка эта... короче, с точкой попутно такая хня произошла..
Пропаленная супружница, усравшись от вида своего разъяренного ботаника, и глядя, как он с криком - «Урою *цензура*а!» вылетел из квартиры, метнулась на балкон. Сверху она видит лишь раком стоящего мента и бабку с выпученными глазами с истерично срущим мопсом на поводке. Тут из подъезда вылетает со сбитой набок шляпой её домашний пинчер муж, который с разгона пинком по башке тушит лейтенанта.Охинев от этакой невиданной его прыти она врубается , что муж сейчас, в эйфории, если продолжит карательную акцию, раскрутится на срок и осознавая, что хоть как то его надо остановить , хватает стоящую на балконе эмалированную кастрюлю с квашеной капустой и булыжником внутри для гнёта, не успев всмотреться, что там счас внизу, дико вопя, швыряет кастрюлю в сторону стоящего внизу мужика, есно, не успев понять, что стоит уже не тот.
Приехавшая милиция и скорая так и не разобралась в последовательности и мотивах происшедшего. Бабка и деваха молчали, как индейцы в плену у конкистадоров. Деваха с умыслом, бабка от навалившейся амнезии. Остальные искренне ни хрена толком не могли вспомнить....